Часто людям сложно поверить, что религиозные институты, известные консервативностью, могут принимать сексуальное и гендерное разнообразие. Несмотря на то, что религия мало у кого ассоциируется с прогрессивностью и толерантностью, среди верующих тоже есть люди из ЛГБТКИА-сообщества. The Village Казахстан поговорил с тремя квир-мусульман_ками из Центральной Азии о внутренних конфликтах и спросил, действительно ли однополые отношения это грех.

О религии

Я родилась на юге, но сейчас живу в столице, изучаю в университете биологические науки. Первые годы меня воспитывала бабушка. Родители много работали и появились в моей жизни, только когда мне исполнилось пять.

Для южного региона моя семья достаточно прогрессивная, но при этом верующая. Меня учили, как правильно вытягивать руки при молитве, говорить «Кудай каласа», но при этом никогда не заставляли носить платок или читать намаз. Отец говорил, что для этого я слишком маленькая, а к религии нужно подходить осознанно. Хотя я все равно участвовала в религиозных мероприятиях и соблюдала некоторые традиции — так говорили родители.

О квир-идентичности

Я росла в нулевые: не было квир-просвета, в семье часто звучали гомофобные высказывания. У меня было дефолтное мышление, что однополые отношения — это болезнь.

Было несколько исключений: сериал Glee, где раскрывали многих ЛГБТКИА-персонажей, и Обама. В 2012 году он пошел на второй срок и публично заявил, что одобряет легализацию однополых браков. Тогда началось активное обсуждение, а я стала осознавать, что однополые отношения это нормально.

Потом поступила в универ, влюбилась в девушку. Приняла себя, несмотря на внутренний конфликт — какое-то время я считала себя биромантичной, но гетеросексуальной.

Мой отец говорил: «Да, трансгендерные персоны существуют. У них свои права, ведь эти права им дает государство», поэтому он всегда был моей ролевой моделью

О диссонансе

У меня не было конфронтации между либеральными ценностями и религиозными. Наверное, потому что моя семья достаточно светская и прогрессивная. Отец никогда не заставлял маму читать намаз или держать Оразу, как это делал он. Никогда не навязывал другим людям свои взгляды и его вера никак не влияла на отношение к другим людям. Думаю, что это правильно, ведь в исламе ты не должен оскорблять, унижать или калечить человека, кем бы он ни был. Также ты должен подчиняться законам страны, в которой живешь, и не должен играть в бога.

Тем не менее я пока не рассказала родителям, что я квир. Пока не знаю, захочу связать жизнь с парнем или девушкой. Если это будет парень, то я и не вижу надобности совершать каминг-аут. Если это будет девушка, то мне придется открыться перед семьей. Да, они довольно понимающие люди, но, кажется, им нужно еще много просвещаться. Сейчас я потихоньку готовлю почву для каминг-аута.

С друзьями иная ситуация. Мое нынешнее окружение меня принимает и поддерживает. После знакомства со мной некоторые даже стали ярыми защитниками прав ЛГБТКИА. Мне очень приятно, ведь настоящие друзья защищают тебя не только, когда ты рядом. Стараюсь избавляться от людей, которые говорят: «Я плохо отношусь к геям, но к тебе нормально». Перед тем, как открыться новому знакомому, я всегда прощупываю почву, а потом рассказываю о себе.

О сочетании идентичностей

Недавно напали на «Феминиту», потом Мерей Жолшы демонстративно сжигал радужные флаги и поп-иты.

Тогда я окончательно поняла, что в вопросе ориентации у тебя нет выбора, иначе кто бы выбрал родиться геем в Казахстане?

Я бы не выбрала принадлежать к самой дискриминируемой группе людей. С ориентацией рождаются, поэтому я поняла, что, скорее всего, бог не зря создал меня такой какая есть. Он любит всех своих детей, значит, у всех нас должно быть место в мире.

Я проводила много исследований на тему ориентации и религии. Когда вбиваешь на YouTube «LGBT+ Islam», выходит много видео, где говорится, что религия и принадлежность к ЛГБТКИА это не два враждующих лагеря. Религия тоже может меняться. Католическая церковь делает шаги в эту сторону и я надеюсь, что в исламском мире тоже произойдут позитивные изменения.

Я не знаю, специально или нет, но религиозное сообщество в Казахстане создает видимость, будто вера и однополые отношения это два враждующих лагеря. Консервативные люди таким образом отталкивают молодых людей от религии и даже от ее исследования.

О религиозных гомофобах

Думаю, что гомофобы, которые прикрывают свои взгляды религией, на самом деле просто лицемеры и не разбираются в том, что пытаются защищать.

Основные принципы религии: не оскорбить, не применить насилие, не убить. 

То, что гомофобы нарушают эти законы, уже говорит о том, что на самом деле религия их не волнует. Возможно, они просто не могут принять свою ненависть, поэтому нашли ей удобное объяснение — сохранение традиционных ценностей. Думаю, кто-то из них точно сам относится к ЛГБТКИА-сообществу, просто боится в этом признаться и сублимирует свои чувства в ненависть, ведь ходить к психологу у нас табу. Это просто двуличие.

Люди часто забывают, что у других людей тоже есть права. Многие больше верят блогерам из инстаграма, нежели исследованиям и научным статьям. Дети не становятся геями, если смотрят на них. Я видела много гетеросексуалов, но на меня это не особо повлияло. Хотя хотелось бы — тогда, меньше людей бы желали мне смерти.

Принадлежность к ЛГБТКИА — это грех?

Однозначный ответ на вопрос о том, грех однополые отношения или нет, я дать не могу, потому что религия меняется. Кальян изобрели в арабских странах, тем не менее, одним из главных грехов в исламе считается нанесение вреда своему здоровью. Сейчас кальян не одобряется, наравне с алкоголем и сигаретами. Так религия и жизнь меняются. Я думаю, что в будущем ее ждет еще немало изменений.

Правда, думаю, мы скорее умрем от климатического кризиса, чем в арабских странах разрешат однополые браки.

Не думаю, что люди резко изменят свое отношение, ведь это часть их мировоззрения, а это те, кто все еще отрезает пальцы за преступления и проводят смертные казни. Даже то, что в Саудовской Аравии женщинам разрешили водить машины стало большой сенсацией.

Асан, Алматы

О религии и сексуальности

Я родился в казахоязычной многодетной семье. В семье есть и «не практикующие» и «практикующие» мусульмане — те, кто активно и соблюдают все традиции. С родственниками отношения неплохие, если придерживаться дистанции, советуюсь по разным вопросам, помогаю и получаю помощь от них. Бывают разногласия, например, об ЛГБТКИА, о гендерном равенстве. Но в такой ситуации обычно кто-то за столом просто дипломатично меняет тему.

Взгляды моих основаны на исламской философии. Я бы не сказал, что «пришел к вере», вообще не уверен, что этот путь может закончиться в жизни, я бы сказал, что я все еще к ней иду: изучаю ислам и в целом понятие «веры» и ищу ответы в священных писаниях, в себе, в словах богословов. Много что привлекает и очаровывает в исламе. Например, самоотверженная борьба пророка за веру, свободу и правду против несправедливости и угнетения. Нравится эгалитаризм в исламе и история Казахстана и Центральной Азии, тесно переплетенная с исламом. Из религиозных практик читаю намаз, но не пощусь в месяц Рамазан из-за здоровья.

Подростком понял: меня привлекают другие парни, а девушки — нет. Позже изучал английский, начал узнавать о движениях за права ЛГБТКИА и прислушиваться их аргументам. Читал научную информацию об этих вопросах, углублялся в нюансы, детали, осознавал всю сложность и многогранность этой вселенной. Изучал историю ислама и религий в целом, социологию, антропологию, биологию, историю сексуальности — как в разные времена разные народы рассматривали понятия сексуальности, гендера, в том числе в исламском мире. Внутренний конфликт уходит, когда получаешь знания Если для тебя факты и имеют значение, начинаешь осознавать как минимум то, что видео какого-нибудь интернетного имама с сентиментальной музыкой на фоне — вряд ли истина в последней инстанции.

Конечно, возникали внутренние конфликты. Иногда ведь особо озлобленные люди о «таких, как мы» говорят с презрением или отвращением. Они думают, что говорят о ком-то, кто далеко, кто «там», кого не бывает «среди нас», не считают, что делают больно человеку рядом. Когда пытаешься узнать причину этого осуждения, зачастую получаешь пустые ответы: «нельзя», «против природы», «противоестественно». 

Непонятно, а где эта граница между «естественным» и «противоестественным»: носить одежду или ездить на тонне металла, сжигая какую-то жидкость — это естественно? Пить таблетки — это естественно? Использовать свой рот, язык, губы для столь извращенного действия как «разговор» — это естественно? Кто-то, кроме человека, так делает?

Об отношениях и каминг-ауте

Я состою в постоянных отношениях. Познакомились в интернете, ничего романтичного. Он поддерживает меня в духовных поисках, однако себя считает «не мусульманином, но верующим». Мне такая позиция не по душе, но думаю, смотря на мой пример, и он потянется за мной.

Я открыт перед отдельными членами семьи. Время от времени бывает грустно, что не могу поделиться с мамой переживаниями о разлуке, влюбленности, страхах и надеждах. Порой слышу от родителей намеки, что «пора жениться». Но пока ставлю в приоритеты здоровье родителей и свой комфорт. Я не делаю ничего во вред себе или им, не совершаю преступления, чтобы признаваться им в «содеянном». За грехи отвечу перед Аллахом, а в какой-либо валидации по этому вопросу от родителей тоже не нуждаюсь — они не глупые люди, но и не эксперты в медицине, биологии или социологии. Возможно, когда-то всё-таки придется. Тогда будем решать проблемы по мере их поступления.

Все, кого я считаю своими друзьями, знают о моей ориентации. Сначала прощупывал почву, узнавал мнения. Ты не подходишь и не говоришь: «Привет! Я гей!»

Все, кого я считаю своими друзьями, знают о моей ориентации. Сначала прощупывал почву, узнавал мнения. Ты не подходишь и не говоришь: «Привет! Я гей!». Друзья, которым я рассказал о себе, всегда оставались благодарными за доверие и за то, что открыл глаза на то, что ЛГБТКИА — это не о чем-то далеком, а, в первую очередь, о людях среди нас. Среди друзей, которым я раскрывался, были и практикующие мусульмане, реакция не особо зависела от религиозности друзей.

Также у меня много квир-друзей. Среди них есть и верующие, есть и агностики. Не считал количество, но могу представить, что агностиков может быть больше, потому что да, увы, в последних столетиях под влиянием европейского колониализма религия особенно яро используется для насаждения сексизма, трансфобии и гомофобии.

О гомофобии и исламе

Сочувствую, что гомофобы совершают такой грех и призывают к насилию и жестокости, не обладая при этом экспертизой. В контексте такой враждебной и экстремистской идеологии, как гомофобия, которая убивает, рушит жизни, разделяет детей и родителей, дискриминирует, калечит умы и тела, не вставать в один ряд с правозащитниками кажется грехом.

Гомофобия приводит к насилию, и поэтому активная поддержка этой идеологии пахнет грехом. Но в то же время я не берусь провозглашать принадлежность к ЛГБТКИА или сексуальный контакт между людьми одного пола даже после женитьбы чем-то дозволенным. Я изучал и изучаю этот вопрос. В исламе есть кое-какой консенсус о греховности гомосексуальных отношений, но нет консенсуса о наказании или об уровне этого греха. Меня напрягает в мусульманских гомофобах не то, что они считают это грехом, а то, что они откуда-то берут эпитеты «тяжелый грех», «проклятие Аллаха» или «за такое убивать надо». 

Убивать за такое — это не позиция ислама, а НСДАП в 1940-х.

Об ориентации

Я с раннего детства понимал, что отличаюсь от других мальчиков: внешне был более феминным, играл с куклами. Но только в подростковом возрасте узнал о существовании геев и лесбиянок. В школе испытывал буллинг со стороны других ребят. Они называли меня «голубым» и другими оскорбительными словами. Мне стало интересно, что они означают и я спросил об этом у мамы. Так я узнал, что есть группа людей, которых привлекает их пол.

Я мало общался со сверстниками, поэтому приходилось узнавать что-то от более продвинутых подростков. Слово «девственность» я узнал в девятом классе, в 15 лет, когда над одноклассницей начали издеваться, якобы она не девственница. Сексуального просвещения не было, как и интернета, а в газетах и журналах такого не печатали.

К 17 годам осознал, что точно не гетеросексуален. Понимал, что ничего не изменить и это естественная часть меня. Я родился и вырос в небольшом городе, где мне казалось, что я совсем один. После окончания школы я поступил в университет и переехал в Бишкек.

О знакомстве с религией

У меня всегда была самая обычная светская семья. Мы считали себя мусульманами, но осознанно к религии я пришел, когда учился в университете. Мы изучали предметы на арабском языке с уклоном в религиозность, ислам, в том числе. Преподаватели были родом из арабских стран, вели соответствующий образ жизни. Наверное, в университете образовалось некое лобби, но мы этого не осознавали.

В связи с тем, что я глубже начал изучать религию, я стал читать намаз пять раз в день. Брат и мама наблюдали за мной, в итоге, тоже стали читать намаз. В университете я такой был не один: многие девушки ко второму курсу начали носить хиджаб. Помню, что даже одногруппники русской национальности в какой-то момент принимали ислам. Не хочется называть это пропагандой, нам казалось, что все происходит органично и естественно.

На тот момент мне было 18 лет. Период, когда начинаешь задумываться об идентичности, рефлексировать и анализировать себя. У меня не было проблем с тем, чтобы принять новую идентичность мусульманина. Я делал, что предполагают пять столпов ислама, за исключением посещения хаджа. Это более технический вопрос, у меня на тот момент не было возможности съездить в Мекку. Я держал оразу, пять раз в день читал намаз, давал закят и произносил шахаду.

О внутреннем конфликте

Я с детства находился в гармонии с собой, но после погружения в религию столкнулся с новым вызовом.

Помню, как один из моих одногруппников спросил у преподавателя про однополые отношения. Преподаватель ответил, что если двое мужчин прелюбодействуют, от этого шатается трон бога.

Он не объяснил, откуда взял эти слова, не знаю, цитировал ли он какой-то хадис. Несмотря на это, в 19 лет я воспринял его высказывание близко к сердцу.

Начались проблемы с идентичностью. Я стал угнетать себя и думать, что я неправильный, раз бог меня не принимает. Чувствовал, что не смогу совмещать две идентичности. Ближе к окончанию университета стал вести более светский образ жизни: перестал читать намаз и держать оразу. Я не отрекся от веры, но ежедневное чтения намаза пять раз в день напоминало, что со мной что-то не так. Не хотелось себя мучить.

В таком состоянии я прожил почти до 30 лет. Параллельно занимался волонтерством и активизмом в сфере гражданского сообщества по вопросам прав ЛГБТКИА. Как-то я посетил конференцию для квир-мусульман, где собрались не просто люди с двумя идентичностями, но и академические представители, профессора, которые глубоко изучали эту тему. Тогда я и понял, что могу спокойно жить и совмещать.

Если бог создал все и он не ошибается, то, получается, что он создал и ЛГБТКИА. Получается, если таких людей не должно существовать, то бог ошибся?

Так быть не должно, ведь тогда вся концепция не работает. Получается, что и у нас какая-то своя миссия в этом мире.

Сейчас я открыто называю себя мусульманином. Хожу на пятничный намаз, читаю Коран для семей моих друзей, если кто-то умирает, но не молюсь пять раз в день. Не думаю, что несоблюдение отдельно взятых традиций делает тебя менее верующим. Вера и религия — очень интимная тема. Каждый индивидуально строит взаимоотношения с богом. Для этого не всегда нужны институты, авторитеты и специальные заведения.

О каминг-ауте

К сожалению, мои родители рано умерли и я не успел всего им рассказать. Перед братом и другими членами семьи я каминг-аут не совершал и не считаю нужным об этом говорить. Когда мама была жива, она беспокоилась, что я не собираюсь жениться. Каждая наша встреча заканчивалась разговором о свадьбе. После ее смерти брат не напоминает мне об этом, но я и не собираюсь ему объяснять, почему до сих пор не женат. Но если спросит, лгать не буду.

В моем окружении в основном представители ЛГБТКИА-сообщества. Для моих коллег, так как я занимаюсь активизмом, это абсолютно нормально. Также для них естественно то, что я верующий, нет какой-то стигмы. В рамках работы нашей организации мы ведем отдельное направление для квир-мусульман. Проводим тренинги по гармонизации двух идентичностей.

У священнослужителей Кыргызстана есть предрассудки, поэтому они подходят к вопросу только с точки зрения греха. Не вижу смысла вступать в диалог с ортодоксальными религиозными деятелями, поэтому я работаю исключительно в рамках нашего сообщества.

О квир-мусульманстве

Чтобы разобраться с квир-мусульманами, надо сначала понять, кто такие просто мусульмане. Многие думают, что мусульманами могут считаться лишь те, кто соблюдает все правила ислама.

Но нужно учитывать, что в Центральной Азии мы вроде и мусульмане, а вроде и нет. Любой кыргыз или казах с рождения априори считается мусульманином. Кто-то подходит к этому более ортодоксально и соблюдает все традиции. Кто-то считает себя мусульманином, может быть, держит оразу, но не считает проблемой поесть свинины, выпить или покурить. Для меня достаточно, что человек сам определяет себя как мусульманина. Не думаю, что есть какая-то иерархия от супер-мусульман до немного мусульман.

Почти каждый кыргыз считает себя мусульманином, поэтому и в ЛГБТКИА-сообществе их много. Другое дело, насколько это важно для них. Я курирую тех квир-мусульман, для которых вера играет в жизни большую роль и они испытывают проблемы с тем, чтобы гармонизировать две идентичности.

У нас нет четкой статистики, сколько людей в сообществе верит в бога. Есть распространенное мнение, что ЛГБТКИА равно светскость. Дело в том, что большая часть людей, как и я когда-то, подумали или услышали, что религия их не примет. Поэтому они, сознательно или нет, отказались от веры в бога. Человеку свойственно выбирать более легкий путь. Тем более, что у людей есть свобода выбора.

О гомофобии в религии

Религиозность кыргызов — достаточно сложная тема. Мы были язычниками, тенгрианцами, атеистами. Сейчас мы вроде определились, что придерживаемся ислама, но в то же время в стране много атеистов, баптистов, даже сторонников религиозных сект. Многие называют себя мусульманами, но при этом мало разбираются в теме. Например, как тот преподаватель, что говорил о трясущемся божественном троне, но не сослался на источник. Из-за таких неточностей происходит глухой телефон — кто-то что-то сказал, тот передал другому, но информацию никто не проверил.

Религиозные лидеры или просто гомофобы часто приводят хадисы в качестве аргумента против ЛГБТКИА. Хадисы — это рассказы, связанные с жизнью пророка Мухаммеда. Каждый хадис поднимает определенный вопрос и дает на него ответ, на который может ориентироваться мусульманин. В некоторых хадисах действительно есть призыв к убийству за секс двух мужчин. Но, я считаю, что к хадисам надо подходить критически, потому что в них много противоречий. Например, есть хадисы, где говорится, что пророк Мухаммед запрещал их писать.

В одном сборнике могут соседствовать хадисы, говорящие противоположные вещи. К примеру, есть вопрос, что делать, если надругались над животным. В одном говорится, что надо убить и человека, и животное. В следующем, что животное необходимо убить, а человека оставить живым, но наказать.

О будущем квир-мусульман

Ислам — относительно молодая религия. Иудаизм и христианство когда-то тоже отрицали ЛГБТКИА, но сейчас мы видим, как Папа Римский говорит, что люди должны быть терпимыми.